Нужен рецепт спасения страны

Кроме того, существенно вырос возраст, в котором женщины заводят первого ребёнка. Всё это не может радовать. На графиках, составленных специалистами польской статистики, видно, что ситуация с рождаемостью выглядит не просто не лучшим образом, она плачевна. Особенно в сравнении с послевоенным периодом XX века. Да и по сравнению с беби-бумом середины 80-х обстановка с деторождением выглядит весьма непрезентабельно. Многое можно скрыть за политическими перетасовками и массированной информационной активностью, но статистика – вещь неумолимая и, если взглянуть на цифры, становится не по себе.

Поздние браки

При прочтении отчёта GUS (Główny Urząd Statystyczny) поздние браки, конечно, обращают на себя определённое внимание. На первый взгляд разница в среднем возрасте рожениц составляет «всего» несколько лет. Точнее, от 6 до 7. В наши дни решение о первом ребёнке женщина в Польше принимает к 30 годам, тогда как в начале девяностых годов прошлого столетия возраст 24 года был подавляющей нормой. Казалось бы, расчёт ясен: сначала образование и карьера, потом семья, а потом, в перспективе, дети. Часто такой расчёт оказывается единственно возможным, так складываются жизненные обстоятельства, но факт состоит в том, что для Польши это стало статистической нормой, а не вынужденным фактором. К этому пункту стоит присмотреться и государству, ведь в перспективе это влияет на соотношение пенсионеров к трудоспособному населению. А если к этому прибавить и другие цифры из того же документа, то становится понятно, что в пору уже сейчас искать рецепт спасения экономики Польши на будущее, ведь к поздним родам добавляется и неустойчивость базового элемента крепкой страны – семьи.

Дети вне брака

Несмотря на то, что, согласно статистическим данным, в Польше всё так же традиционно силён институт брака, он силён только относительно. Дело в том, что никогда в истории Польши в стране не было такого количества распадающихся браков. Да и процент тех, кто живёт в «браке гражданском», тоже растёт. Многие предпочитают статус «кавалера», то есть холостого, статусу семейного гражданина.

В этой связи количество рождённых вне брака детей в Польше также неуклонно растёт. Так, если в начале 90-х годов XX-века процент детей, рождённых в «гражданском браке» или вне всякого союза, балансировал между 6 и 7% от общего числа рождений, то к 2013 году показатели достигли двадцатитрёхпроцентного барьера. Конечно, можно успокоить себя тем, что в некоторых других странах Евросоюза этот процент гораздо выше и достигает порой 50%, например, во Франции и Бельгии. В отчёте фигурирует также Исландия с её показателем рождённых вне брака детей в целых 60%. Но разве можно успокаивать себя худшими примерами? Путь вниз всегда легче, чем любое движение к вершине. В том же отчёте приведён пример Греции, которая многим кажется экономическим «аутсайдером» Евросоюза. Там процент внебрачных детей не превышает отметки в 7%. Есть о чём задуматься тем, кто привык всё списывать на финансовый фактор.

Семьи вне брака

Наверное, многим «режет слух» выражение – «семья – ячейка общества». Это нормально, ведь выражением этим достаточно часто злоупотребляли известные политические силы. Но так ли они были далеки от истины? Скорее нет, чем да. Ведь эта фраза - не пустой звук. Скорее, она является философским экстрактом тысячелетнего опыта существования цивилизованного общества. Достаточно вспомнить школьный курс истории, как в нашей памяти оживут события древних цивилизаций, где под влиянием «облегчения» семейного бремени, «скреп» семейной рутины, «либерализации» нравов и поощрения до степени нормы наличия бесчисленных партнёров у представителей обоих полов – те самые цивилизации и империи умирали и разрушались. Человечество не придумало в этом плане ничего нового. Но страшно то, что мы быстро забываем старое, а раскаивается, как известно, не думающий о последствиях. Но вернёмся к отчёту GUS. Число официально оформленных браков в Польше в последние 25 лет неуклонно снижается. Был период стабилизации – это девяностые годы, характеризовавшиеся переменами в политическом и социальном устройстве Польши. Этот период прошёл. Рост браков был зафиксирован после вступления Речи Посполитой в Евросоюз, но был не долгим. Для сравнения: в начале «кризисных» девяностых поляки заключили в общей сложности 250 тысяч супружеских союзов, в некризисном 2013-м году количество браков не превысило 180 тысяч.

Да, по сравнению с Болгарией, Словенией и даже Италией – Польша выглядит в брачных делах лучше, но тут снова напрашивается вопрос – а стоит ли успокаивать себя худшим примером? Ведь и количество внебрачных детей имеет прямую зависимость от количества браков. Да и государство действительно сильно семьёй: для семьи человек работает, растит благосостояние, для неё облагораживает окружающую среду и защищает он в случае необходимости именно семью, а не тот или иной политический строй, который и так рано или поздно сменится.

Как следствие – мало детей

Как и тех - вне брака, так и тех, что родились в том самом традиционном союзе. Количество рождений в Польше с начала общественно-политических перемен (имеем в виду конец 80-х начало 90-х XX века) снизилось на 180 тысяч в год. То есть если в начале 90-х в Польше рождалось примерно 550 тысяч детей в год, то теперь этот показатель находится на отметке 370 тысяч в год. Настолько низкая рождаемость в обозримом будущем способна привести к нарушению преемственности поколений. Начиная с 1990 года фиксируется так называемая «депрессия деторождения». Суммарный коэффициент рождаемости в Польше составляет 1,294 – ниже по ЕС только в Португалии и Испании – 1,21 и 1,27 соответственно. Выше по показателям стоят Франция – 1,99, Ирландия – 1,96 и Исландия с коэффициентом 1,93. Но все эти данные всё равно стоят ниже порога преемственности поколений, который составляет 2,13-2,15.

Что за разрывом преемственности

Пожалуй, на этот вопрос ответ очевиден. Особенно, если учесть что те конфликты поколений, которые мы имеем сейчас, также родились из факта того, что большинство матерей родили своих детей позже «обычного» раньше возраста, причем родили меньше детей, чем их матери и тем более - бабушки. На это наложились культурные сдвиги, вызванные феноменом «престижного потребления» и «дигитализации» общества. В итоге мы имеем перманентный и уже закоренелый конфликт поколений, когда ценности детей достаточно сильно разнятся с ценностями родителей. Итогом является острая проблема разобщённости в семьях, что в целом уже сделало европейское общество, и польское общество в частности, достаточно уязвимым. Но это ещё не разрыв преемственности поколений, когда ценности одного будут не приняты и отвергнуты другим. Но на фоне такого разрыва известный нам хрестоматийный конфликт «отцов и детей» покажется просто лёгким недоразумением. Разрыв – это разрыв и есть. За ним, очевидно, - пропасть невозврата.

Кроме данных об уменьшающемся числе браков, участившихся разводах, малой рождаемости и прочих вопросов семьи, в отчёте GUS упомянуто и снижение численности резидентов Польши в целом. Счёт идёт на миллионы. Это только усугубляет статистику. Как видно из её данных, Польша нуждается в возрождении ценности семьи. В возрождении ценности брака и деторождения. Но могут ли новообразованные семьи в имеющихся условиях сами справиться c «подъёмом на ноги» своего потомства? Ведь для этого нужна уверенность в завтрашнем дне и социальная защищённость. Нужен доступный детский сад, доступная и прозрачная система образования и, возможно, материальная поддержка государством семей с младенцами, усиливающаяся по мере прибавления в семействе. Пока точка невозврата не пройдена – а по подсчётам специалистов от социологии, если всё будет идти как идёт, она вполне реальна через лет 20-25, – ещё есть время задуматься, а стоит ли подходить к ней со спокойной душой или всё же сплотиться, включить разум, отыскать в закромах раздувшегося «Я» чувство самосохранения, а с ним и желание сохранения своей страны, и изменить ход кажущейся неумолимой статистики?! Ведь благополучие страны зависит не только и не столько от государства, сколько от того положительного вклада, который вносит в её существование каждый её житель.